«БЫВШИЙ ТЕСТЬ ИСПУГАЛСЯ, ЧТО МУХТАР АЛИЕВ МОГ УМЕРЕТЬ В ПОСОЛЬСТВЕ. ТОЛЬКО ЭТО И ПОМОГЛО»
В казахстанском посольстве в Вене разыгралась неслыханная детективная история. Ситуация с таинственной пропажей Мухтара Алиева в Вене, появление его в казахстанском посольстве 4 мая и фактическое бегство из него на следующий день в присутствии его дочери и сестры Рахата Алиева, Гульшат, уже тянет на полноценный голливудский блокбастер.
Плюс к тому же в самом Казахстане, в его верхах и в массмедиа, разворачивается самая настоящая советская драма, начало которой положил мифический Павлик Морозов, который, если не помните, настучал на своего отца и стал легендарным героем «сталинской подворотни».
Астана выбрала свой вариант семейного предателя. По замыслу (кого?), Мухтар Алиев, национальный герой, академик, бывший министр, должен был хорошенько облить грязью собственного сына.
Так, к голливудскому уровню потрясений большой казахстанской семьи «присобачился» отросток местного изобретения. МИД потирает руки.
Готовится пресс-конференция на среду, 6 мая, с участием «прилетевшего» Мухтара Алиева. Специально подготовлен чартерный самолет, которым должны были вывезти отца-жертву на родину. Распространяется его письменное заявление о кознях и издевательствах сына.
Все ждут живой голос живого свидетеля. Теперь главное – довезти его целым и невредимым до Астаны. Чтоб, не дай бог, не испустил душу по пути. Здоровье же у него совсем никудышное. Сердце на ладан дышит. В прошлом году вставили кардиостимулятор.
По словам Мухтара Алиева, ему посол открыто признался, что Нурсултан Назарбаев лично распорядился доставить его тело живым на родину. Но все, увы, сорвалось.
А такие срывы просто так не заканчиваются. Еще совсем не ясно, кого выберут крайним за то, что не удалось продолжить массовое казахстанское действо по очередному разоблачению того, кого назначили исполнять роль главного сатаны казахской современности.
Отец сатаны ушел из посольства. Вернее, как многие могут догадываться, разрешение на его выход из посольства исходило не от швейцара, не от посла и даже не от министра иностранных дел Казахстана.
Как говорит Рахат Алиев в интервью нашему радио Азаттык, его бывший тесть боялся, что Мухтар Алиев мог умереть в самом посольстве. Только это и помогло Гульшат заполучить отца, который стал все настойчивей проситься уйти из здания казахстанского представительства в Вене.
«Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ВСЕГО, ЧТО ПОДПИСАЛ…»
Тогда-то у нашего радио Азаттык и появилась реальная возможность наконец-то связаться с самим Мухтаром Алиевым, чтобы без семейных посредников узнать, а что, собственно, случилось.
Это был довольно вязкий и густой на паузы разговор, который длился 12 минут и 19 секунд. Я представился и в ответ услышал тягучую тишину с придыханиями. Потом возникло слово «да».
Я спросил, как он себя чувствует, и пауза была еще длинней. Я дождался только слова «плохо». Потом снова возникла пауза, и Мухтар Алиев произнес не одно, а несколько слов: «Очень высокое давление».
Дальше пошли несколько глубоких вздохов. Это длилось минуты. Потом он вдруг произнес то, о чем я у него не решался спрашивать сначала. Он сказал: «Я отказываюсь от всего, что подписал... Они мне дали какие-то таблетки».
Потом опять пошли паузы, прерываемые его дыханием. Естественно, я хотел узнать – как с ним разговаривали в посольстве, угрожали ли ему. Мухтар Алиев явно не хотел разговаривать на эту тему, отнекивался.
Потом он опять же затронул вдруг то, чего я не касался. Мухтар Алиев сказал, что у него с сыном нет никаких разногласий и он полностью его поддерживает.
Мухтар Алиев чуть-чуть воодушевился, когда я сказал, что позвоню его жене, удерживаемой в Казахстане, и передам, что с ним, мол, все в порядке и она пусть не волнуется.
Он мне запретил звонить. Я сказал, что она наверняка переживает за него и что ждет, когда появится возможность приехать в Вену и воссоединиться с ним, с детьми.
Опять возникла гнетущая пауза. И Алиев-старший сказал, что она не приедет. Ей не разрешат. Ему явно было тяжело говорить и дышать и, наверное, думать.
Уже позднее его дочь рассказывала, что, когда его вывели из посольства, он еле двигался и шатался.
ОТГОЛОСКИ ГНУСНЫХ ВРЕМЕН ВСЕ ЕЩЕ ПОРОЖДАЮТ ЖЕРТВЫ
Я должен был бы взвешивать каждое слово, чтобы не быть в очередной раз обвиненным в том, что продался Рахату Алиеву за какие-то там серебреники. Заодно найдутся и те, кто будет обвинять радио Азаттык за то, что дает место таким, как я.
Повторяю, я начал работать на Радио Свобода тогда, когда две четверти Казахстана еще не родились, одна четверть вместе с Рахатом посещала пионерско-комсомольские собрания, а еще одна четверть колебалась вместе с линией партии.
Были считаные казахи, как и считаные украинцы, литовцы и русские, евреи и татары, память о которых я берегу. Я уж не говорю о том периоде, когда я начал слушать вражеские голоса.
Это были поистине грустные и гнусные времена. Отголоски их до сих пор порождают невинные жертвы. Эти жертвы живут и во Львове, и в Костанае, и в Липецке, и в Душанбе.
У меня не уходит из памяти свободинская журналистка Огулсапар Мурадова, которую убили в туркменском изоляторе несколько лет назад, когда я работал директором Туркменской редакции Радио Свобода.
И я не продавался ее родственникам, когда сообщал о ее гибели тогда. И меня никто не вознаграждает за то, что я вспоминаю и скорблю о ней сегодня.
КЛАССИЧЕСКАЯ ЖЕРТВА ПРИДВОРНЫХ СТРАСТЕЙ
Мне также никто не нужен, чтобы не забывать и о Минаваре Кадышевне Алиевой, которую держат заложницей в Казахстане и не отпускают к ее мужу и детям на Запад. Кто позавидует ей сегодня?
Сын в партизанских бегах от казахстанских сыщиков. Дочь волею судеб стала гражданкой Великобритании. Муж в критическом состоянии одинокого и больного скитальца в Вене.
Так сложилась судьба людей, которые еще совсем недавно были на самом верху казахстанской пирамиды. И Огулсапар Мурадова убита за свое родство с опальными правозащитниками. Минавара Алиева тянет свою родословную каторгу. Ее историю обостряет и угнетает приближенность к сильным казахстанского мира сего.
И муж ее, Мухтар Алиев, тоже превращается в классическую жертву придворных страстей. На почтительном расстоянии от двора. Нет, я все-таки уверен, что тут без Шекспира все равно не обойтись.
Это, наверное, знак судьбы, что Нурсултан Назарбаев до сих пор не посмотрел спектакль «Король Лир» в Русском драматическом театре в Алматы.
В другой шекспировской трагедии Гамлет организует с актерами спектакль, чтобы по реакции короля Клавдия определить его грех. Сцена так и называется – «Мышеловка».
(Журналист Александр Народецкий в данной статье излагает свою точку зрения и свои суждения. Они могут не совпадать с позицией редакции радио Азаттык.)
В казахстанском посольстве в Вене разыгралась неслыханная детективная история. Ситуация с таинственной пропажей Мухтара Алиева в Вене, появление его в казахстанском посольстве 4 мая и фактическое бегство из него на следующий день в присутствии его дочери и сестры Рахата Алиева, Гульшат, уже тянет на полноценный голливудский блокбастер.
Плюс к тому же в самом Казахстане, в его верхах и в массмедиа, разворачивается самая настоящая советская драма, начало которой положил мифический Павлик Морозов, который, если не помните, настучал на своего отца и стал легендарным героем «сталинской подворотни».
Астана выбрала свой вариант семейного предателя. По замыслу (кого?), Мухтар Алиев, национальный герой, академик, бывший министр, должен был хорошенько облить грязью собственного сына.
Так, к голливудскому уровню потрясений большой казахстанской семьи «присобачился» отросток местного изобретения. МИД потирает руки.
Готовится пресс-конференция на среду, 6 мая, с участием «прилетевшего» Мухтара Алиева. Специально подготовлен чартерный самолет, которым должны были вывезти отца-жертву на родину. Распространяется его письменное заявление о кознях и издевательствах сына.
Все ждут живой голос живого свидетеля. Теперь главное – довезти его целым и невредимым до Астаны. Чтоб, не дай бог, не испустил душу по пути. Здоровье же у него совсем никудышное. Сердце на ладан дышит. В прошлом году вставили кардиостимулятор.
По словам Мухтара Алиева, ему посол открыто признался, что Нурсултан Назарбаев лично распорядился доставить его тело живым на родину. Но все, увы, сорвалось.
А такие срывы просто так не заканчиваются. Еще совсем не ясно, кого выберут крайним за то, что не удалось продолжить массовое казахстанское действо по очередному разоблачению того, кого назначили исполнять роль главного сатаны казахской современности.
Отец сатаны ушел из посольства. Вернее, как многие могут догадываться, разрешение на его выход из посольства исходило не от швейцара, не от посла и даже не от министра иностранных дел Казахстана.
Как говорит Рахат Алиев в интервью нашему радио Азаттык, его бывший тесть боялся, что Мухтар Алиев мог умереть в самом посольстве. Только это и помогло Гульшат заполучить отца, который стал все настойчивей проситься уйти из здания казахстанского представительства в Вене.
«Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТ ВСЕГО, ЧТО ПОДПИСАЛ…»
Тогда-то у нашего радио Азаттык и появилась реальная возможность наконец-то связаться с самим Мухтаром Алиевым, чтобы без семейных посредников узнать, а что, собственно, случилось.
Это был довольно вязкий и густой на паузы разговор, который длился 12 минут и 19 секунд. Я представился и в ответ услышал тягучую тишину с придыханиями. Потом возникло слово «да».
Я спросил, как он себя чувствует, и пауза была еще длинней. Я дождался только слова «плохо». Потом снова возникла пауза, и Мухтар Алиев произнес не одно, а несколько слов: «Очень высокое давление».
Дальше пошли несколько глубоких вздохов. Это длилось минуты. Потом он вдруг произнес то, о чем я у него не решался спрашивать сначала. Он сказал: «Я отказываюсь от всего, что подписал... Они мне дали какие-то таблетки».
Потом опять пошли паузы, прерываемые его дыханием. Естественно, я хотел узнать – как с ним разговаривали в посольстве, угрожали ли ему. Мухтар Алиев явно не хотел разговаривать на эту тему, отнекивался.
Потом он опять же затронул вдруг то, чего я не касался. Мухтар Алиев сказал, что у него с сыном нет никаких разногласий и он полностью его поддерживает.
Мухтар Алиев чуть-чуть воодушевился, когда я сказал, что позвоню его жене, удерживаемой в Казахстане, и передам, что с ним, мол, все в порядке и она пусть не волнуется.
Он мне запретил звонить. Я сказал, что она наверняка переживает за него и что ждет, когда появится возможность приехать в Вену и воссоединиться с ним, с детьми.
Опять возникла гнетущая пауза. И Алиев-старший сказал, что она не приедет. Ей не разрешат. Ему явно было тяжело говорить и дышать и, наверное, думать.
Уже позднее его дочь рассказывала, что, когда его вывели из посольства, он еле двигался и шатался.
ОТГОЛОСКИ ГНУСНЫХ ВРЕМЕН ВСЕ ЕЩЕ ПОРОЖДАЮТ ЖЕРТВЫ
Я должен был бы взвешивать каждое слово, чтобы не быть в очередной раз обвиненным в том, что продался Рахату Алиеву за какие-то там серебреники. Заодно найдутся и те, кто будет обвинять радио Азаттык за то, что дает место таким, как я.
Повторяю, я начал работать на Радио Свобода тогда, когда две четверти Казахстана еще не родились, одна четверть вместе с Рахатом посещала пионерско-комсомольские собрания, а еще одна четверть колебалась вместе с линией партии.
Были считаные казахи, как и считаные украинцы, литовцы и русские, евреи и татары, память о которых я берегу. Я уж не говорю о том периоде, когда я начал слушать вражеские голоса.
Это были поистине грустные и гнусные времена. Отголоски их до сих пор порождают невинные жертвы. Эти жертвы живут и во Львове, и в Костанае, и в Липецке, и в Душанбе.
У меня не уходит из памяти свободинская журналистка Огулсапар Мурадова, которую убили в туркменском изоляторе несколько лет назад, когда я работал директором Туркменской редакции Радио Свобода.
И я не продавался ее родственникам, когда сообщал о ее гибели тогда. И меня никто не вознаграждает за то, что я вспоминаю и скорблю о ней сегодня.
КЛАССИЧЕСКАЯ ЖЕРТВА ПРИДВОРНЫХ СТРАСТЕЙ
Мне также никто не нужен, чтобы не забывать и о Минаваре Кадышевне Алиевой, которую держат заложницей в Казахстане и не отпускают к ее мужу и детям на Запад. Кто позавидует ей сегодня?
Сын в партизанских бегах от казахстанских сыщиков. Дочь волею судеб стала гражданкой Великобритании. Муж в критическом состоянии одинокого и больного скитальца в Вене.
Так сложилась судьба людей, которые еще совсем недавно были на самом верху казахстанской пирамиды. И Огулсапар Мурадова убита за свое родство с опальными правозащитниками. Минавара Алиева тянет свою родословную каторгу. Ее историю обостряет и угнетает приближенность к сильным казахстанского мира сего.
И муж ее, Мухтар Алиев, тоже превращается в классическую жертву придворных страстей. На почтительном расстоянии от двора. Нет, я все-таки уверен, что тут без Шекспира все равно не обойтись.
Это, наверное, знак судьбы, что Нурсултан Назарбаев до сих пор не посмотрел спектакль «Король Лир» в Русском драматическом театре в Алматы.
В другой шекспировской трагедии Гамлет организует с актерами спектакль, чтобы по реакции короля Клавдия определить его грех. Сцена так и называется – «Мышеловка».
(Журналист Александр Народецкий в данной статье излагает свою точку зрения и свои суждения. Они могут не совпадать с позицией редакции радио Азаттык.)
