Одна из них, жительница Ферганы Елена Карбушева, приехала в Алматы, в Комиссариат ООН по делам беженцев, чтобы просить статус беженца.
Китайская мудрость гласит: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». Пошло уже почти 16 лет, как не стало Советского Союза, но многие люди до сих пор пожинают плоды больших перемен, которые пришли после развала Союза. Многие семьи разъединены, многие хотели бы выехать на свою историческую Родину, но по разным причинам пока не могут.
К нам в редакцию обратилась одна из таких людей. Скромно одетой женщине за сорок, по всему видно, дорога ей далась тяжело. В сумке у нее документы, компьютерные диски с копиями документов и письмами-обращениями тех, кто остался там, и, как говорит наша собеседница, по материальным причинам не смог приехать в Алматы. На фотографиях - оскверненные могилы. И мы начали тихую беседу.
- Я, Карбушева Елена Борисовна, приехала в Алматы из Узбекистана, из города Ферганы, с целью просить убежище.
- Елена Борисовна, как там живется русским?
- Большинство из тех, кто остались – это пенсионеры, бомжи, те, кто не может защищать свои права. Мы живем очень разобщено, мы друг друга не знаем. У русских граждан вообще нет ни одного юриста, ни одного адвоката, не говоря о судьях, предпринимателях. Нет ни одного русского врача. В частности, я вот и Пронин, мы уволены были незаконно. Я работала в медсанчасти текстильного комбината, а Пронин работал в поликлинике для ветеранов и участников войны. И вот после того, что как он обнаружил коррупцию со стороны облздрава в распределении бесплатных лекарств, вступился за ветеранов войны, против него было сфабриковано дело, и он уволен. При апелляции судья вынес решение - «дело оставить без рассмотрения». И вот он сейчас остался и без социальной помощи. Ниоткуда никакой помощи.
-И почему Вы решили обратиться в Верховный Комиссариат ООН по делам беженцев?
- Меня там национальным судом лишили всех конституционных прав. Лишили права доступа к социальной помощи, к медицинской помощи. Мои заявления не рассматривается прокуратурой, меня не принимают должностные лица. Когда прихожу на прием, у нас получаются конфликты, вплоть до того, что однажды мне в облсобесе сломали палец на руке. Потом сбросили с лестницы. Из-за того, что я обращалась к должностным лицам, и к президенту, и требовала наказания судьи и прокурора, против меня сфабриковали дело о признании меня недееспособной на основании фиктивной экспертизы, на которой я не присутствовала. Поэтому я просто боюсь за свою жизнь, и прожить на 50 долларов пенсии я там не смогу. Нет доступа ни к продуктам, ни к лекарствам, ни к одежде, ни за коммунальные услуги не могу заплатить. В общем, я там какой-то должник оказалась. - Вы хотите сказать, что не смогли в Узбекистане добиться справедливости, защитить себя законным путем?
- Когда я отправляю свои заявления в прокуратуру, они уничтожают. Начинаешь писать в вышестоящие инстанции, начинаются преследования и угрозы со стороны прокуратуры. Это у них метод борьбы уже, поскольку после меня также пострадали еще другие граждане. Им были официальные угрозы: «если вы не прекратите приходить в суд, вы пойдете в психбольницу». - Скажите, а почему Вы не хотите выехать в Россию?
- Желания уехать в Россию у меня нет, потому что я получила наипозорнейший ответ от Путина. У меня этих ответов три, кстати. Меня пригласили быть бомжом. Причем, я инвалид второй группы, я нуждаюсь в переспециализации, у меня пенсия, мне нужно получать пособие по поводу трудового увечья. И мне пришло в ответ, что «ни жилья, ни работы, ни переспециализации Вам предоставить не можем. Это в нашу компетенцию не входит». Я считаю, это приглашение быть бомжом. Хотя, говорят мне, приезжайте.
После нашей беседы Елена Борисовна отправилась в Никольскую церковь, просить материальную помощь. И мы обратились в представительство Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев в Алматы. Глава представительства Сезар Дюбон, в целях безопасности и конфиденциальности, не стал останавливаться на просьбе Елены Карбушевой, а рассказал, в общем, о ситуации:
- Мы не слышали, чтобы у населения русских по национальности в Узбекистане были какие-то проблемы. За последние два года были один или два случая, когда русские по национальности обращались к нам. А вообще, по сравнению с 2005 годом, число людей желающих выехать из Узбекистана возросло.
Китайская мудрость гласит: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». Пошло уже почти 16 лет, как не стало Советского Союза, но многие люди до сих пор пожинают плоды больших перемен, которые пришли после развала Союза. Многие семьи разъединены, многие хотели бы выехать на свою историческую Родину, но по разным причинам пока не могут.
К нам в редакцию обратилась одна из таких людей. Скромно одетой женщине за сорок, по всему видно, дорога ей далась тяжело. В сумке у нее документы, компьютерные диски с копиями документов и письмами-обращениями тех, кто остался там, и, как говорит наша собеседница, по материальным причинам не смог приехать в Алматы. На фотографиях - оскверненные могилы. И мы начали тихую беседу.
- Я, Карбушева Елена Борисовна, приехала в Алматы из Узбекистана, из города Ферганы, с целью просить убежище.
- Елена Борисовна, как там живется русским?
- Большинство из тех, кто остались – это пенсионеры, бомжи, те, кто не может защищать свои права. Мы живем очень разобщено, мы друг друга не знаем. У русских граждан вообще нет ни одного юриста, ни одного адвоката, не говоря о судьях, предпринимателях. Нет ни одного русского врача. В частности, я вот и Пронин, мы уволены были незаконно. Я работала в медсанчасти текстильного комбината, а Пронин работал в поликлинике для ветеранов и участников войны. И вот после того, что как он обнаружил коррупцию со стороны облздрава в распределении бесплатных лекарств, вступился за ветеранов войны, против него было сфабриковано дело, и он уволен. При апелляции судья вынес решение - «дело оставить без рассмотрения». И вот он сейчас остался и без социальной помощи. Ниоткуда никакой помощи.
-И почему Вы решили обратиться в Верховный Комиссариат ООН по делам беженцев?
- Меня там национальным судом лишили всех конституционных прав. Лишили права доступа к социальной помощи, к медицинской помощи. Мои заявления не рассматривается прокуратурой, меня не принимают должностные лица. Когда прихожу на прием, у нас получаются конфликты, вплоть до того, что однажды мне в облсобесе сломали палец на руке. Потом сбросили с лестницы. Из-за того, что я обращалась к должностным лицам, и к президенту, и требовала наказания судьи и прокурора, против меня сфабриковали дело о признании меня недееспособной на основании фиктивной экспертизы, на которой я не присутствовала. Поэтому я просто боюсь за свою жизнь, и прожить на 50 долларов пенсии я там не смогу. Нет доступа ни к продуктам, ни к лекарствам, ни к одежде, ни за коммунальные услуги не могу заплатить. В общем, я там какой-то должник оказалась. - Вы хотите сказать, что не смогли в Узбекистане добиться справедливости, защитить себя законным путем?
- Когда я отправляю свои заявления в прокуратуру, они уничтожают. Начинаешь писать в вышестоящие инстанции, начинаются преследования и угрозы со стороны прокуратуры. Это у них метод борьбы уже, поскольку после меня также пострадали еще другие граждане. Им были официальные угрозы: «если вы не прекратите приходить в суд, вы пойдете в психбольницу». - Скажите, а почему Вы не хотите выехать в Россию?
- Желания уехать в Россию у меня нет, потому что я получила наипозорнейший ответ от Путина. У меня этих ответов три, кстати. Меня пригласили быть бомжом. Причем, я инвалид второй группы, я нуждаюсь в переспециализации, у меня пенсия, мне нужно получать пособие по поводу трудового увечья. И мне пришло в ответ, что «ни жилья, ни работы, ни переспециализации Вам предоставить не можем. Это в нашу компетенцию не входит». Я считаю, это приглашение быть бомжом. Хотя, говорят мне, приезжайте.
После нашей беседы Елена Борисовна отправилась в Никольскую церковь, просить материальную помощь. И мы обратились в представительство Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев в Алматы. Глава представительства Сезар Дюбон, в целях безопасности и конфиденциальности, не стал останавливаться на просьбе Елены Карбушевой, а рассказал, в общем, о ситуации:
- Мы не слышали, чтобы у населения русских по национальности в Узбекистане были какие-то проблемы. За последние два года были один или два случая, когда русские по национальности обращались к нам. А вообще, по сравнению с 2005 годом, число людей желающих выехать из Узбекистана возросло.